Священномученик Иосиф, митрополит Астраханский и Терский

Он родился в 1597 г. в Астрахани и был наречен в крещении Иоанном. Его отец Климент был военным и служил при архиепископе Феодосии. Мальчику было семь лет, когда в городе разразилась смута, произведенная сторонниками самозванца Лжедмитрия I. Они устроили расправу над местными властями: многих сбросили вниз с раската — верха высокой кремлевской башни. Владыку Феодосия посадили под стражу; были казнены несколько священников Успенского собора, попытавшихся заступиться за Феодосия. Толпа растерзала соборного протопопа Фому и иерея Кондрата, а протодьякона Никифора сожгли на костре. В дом Климента, который пользовался особым расположением владыки Феодосия, ворвались казаки. Один из них, рассердившись, что не застал хозяев, ударил по голове их маленького сына. Когда родители вернулись, они нашли маленького Ваню при смерти. Подкупив стражу, они проникли к находящемуся в темнице Владыке, и тот, после долгой молитвы, сказал, что мальчик будет жить, если родители посвятят его Богу. Те с радостью согласились и дали слово перед иконами. Владыку Феодосия, закованного, привезли в Москву к Лжедмитрию, и святитель обличил того как самозванца, потому что когда-то сам участвовал в погребении настоящего царевича Димитрия. Владыка был в заточении, после смерти Лжедмитрия хотел вернуться в Астрахань, но скончался в Царицыне в 1607 г.
Иоанн выжил, но его мучили приступы головной боли, и тряслась голова. Сверстники из-за этого часто смеялись над мальчиком, и тот полюбил одиночество. Он учился грамоте в Троицком монастыре, и теперь иноческая жизнь более и более привлекала его. Скоро начался новый мятеж, и вновь верных присяге вели на верх башни-раската. Палачи сверху кричали; "Пех?" Толпа неистово вопила: "Пех, пех, перепех!" Вся эта трагедия происходила на глазах десятилетнего Иоанна. Неожиданно взгляд мятежного воеводы Хворостинина остановился на отроке. Он указал на мальчика своим есаулам, и те вырвали Иоанна из рук матери. «Эй, калека, твой отец, говорят, поехал встречать Феодосия?» - ухмыляясь, спросил воевода. «Жаль, нет его на раскате. Тогда, может, тебя вместо него скинуть?» Климент, действительно, выехал в это время навстречу владыке Феодосию, но в Царицыне застал его уже при смерти. Вернуться к семье возможности не было. Бог спас Иоанна и на этот раз, и Варвара спрятала сына в Троицком монастыре.
Жизнь отрока оказалась надолго связана с этой обителью, заменившей ему родной дом. Здесь он подвизался в молитве, посте и трудах сначала в звании простого монаха, а позже — в сане игумена и (с 1630 года) архимандрита. Но теперь обитель была обобрана до нитки воеводой-изменником, основную часть братии изгнали, а оставшиеся в ней кое-как влачили нищенское существование. На отрока Иоанна легли заботы по уходу за немощными. Нужно было отвести старцев на службу, накормить, убрать в кельях, почитать Псалтирь. Кроме всего, Иоанн трудился, выпекая просфоры, нес клиросное послушание, помогал готовить пищу и делать уборку. Старцы очень любили его и делились с ним опытом иночества. Впоследствии, став епископом, он часто воздавал должное первым своим духовным наставникам, схимонахам Герасиму и Аверкию.
Послушника Иоанна принял к себе келейником схимонах Иосиф, прозорливый старец и затворник. В то время казаками были ограблены и сожжены дотла Царицын, Саратов и Черный Яр. Когда по указу воеводы Хворостинина братию вывезли из обители, отец Иосиф решил прекратить затвор и взял на себя управление монастырем. Говорили, будто к нему пришла Сама Божия Матерь со святителем Николаем Чудотворцем и преподобным Кириллом-строителем, повелев принять монастырь под свое начало. Старец Иосиф собрал всех и благословил перейти в Спасскую обитель, как более безопасную. Сам он решил не оставлять прежнего места, думая умереть в родных стенах. Со слезами умоляла его братия, особенно Иоанн, уйти восвояси. Но тот знал, что в обители, пока это возможно, должна возноситься молитва. Он говорил Иоанну: «Иди, чадо. Еще не пришел час твой. Со временем направит Господь и тебя по моим стопам». Вскоре казаки схватили Иосифа и других старцев и стали пытать их огнем: выведывали, где зарыты сокровища. Не постыдились ни седины, ни священного сана, но слышали в ответ только молитву Иисусову и тихий ответ: «Мое сокровище на небесах, а тебя ждет Божий суд на земле. Скоро, скоро покатится твоя головушка, и поймать не успеешь». В ярости Заруцкий приказал утопить монахов в реке. Ночью, когда послушник Иоанн молился в Спасской обители, над Троицким монастырем загорелось несколько звезд, и одна из них - больше и ярче других. На глазах удивленного Иоанна эти звезды поднялись на небосклон и стали между других. До слуха его вдруг донеслись слова старца: "Благословение Господа нашего Иисуса Христа и мое будет на тебе всегда, отче Иосифе". И не мог понять Иоанн, о ком говорил старец и какого Иосифа благословил?
Радостью встретили астраханцы прибытие в город войска князя Одоевского. 1 июня 1614 г. он вошел в город, принеся в собой в благословение от царя Михаила Федоровича Казанскую икону Божией Матери. С ратью князя Одоевского возвратился домой в Астрахань и Климент, отец Иоанна, о котором родные давно не имели вестей. Начиналось время восстановления. Иоанн был пострижен в монашество с именем Иосиф. И в миг, когда настоятель впервые назвал его этим именем, сердце юноши радостно замерло. Вернулись многие из насильно перевезенных монахов. Целых шесть лет они провели в пустынных местах, обитая в землянках и питаясь одной только рыбой да лепешками из макана - корней местного камыша.
Инок Иосиф был рукоположен в иеродиаконы и, совсем скоро, в иеромонаха. Через несколько лет он сам облек родителей в великую схиму, и они скоро предстали пред Богом уже как схимонах Корнилий и схимонахиня Варсонофия. Иеромонах Иосиф стал управляющим подворья. Ему 36 лет. В его обязанности входила забота о просвещении верой выходцев из местных народов, которые желали принять Православие. Местные власти присылали в обитель немцев, литовцев, поляков, выкупленных у кочевников из плена, а с ними освободившихся русских людей для "исправления веры". В 40 лет он стал келарем. Умирал архиепископ Рафаил. Подзывая каждого, владыка по обычаю дарил что-либо из принадлежавших ему вещей на память. Наконец, пришла очередь иеромонаха Иосифа. Святитель снял с груди панагию. Старец Иосиф смутился вещью, приличной лишь для епископа. "В свое время доспеешь", - ответил на это архиепископ Рафаил и благословил его.
Иеромонах Иосиф ездил в Москву, был свидетелем возвращения из плена владыки Филарета, отца царя Михаила Федоровича. Потом он стал архимандритом и настоятелем Троицкого монастыря. А через пять лет на Руси разразилась чума. 31 мая 1654 г. от нее скончался в Астрахани архиепископ Пахомий. Он до последних дней не покидал своей паствы - служил в храме и принимал народ. Архимандрита Иосифа моровое поветрие застало в первопрестольной. Он прибыл сюда с грузом помощи от Троицкого монастыря для армии Государя Алексея Михайловича, воюющей против поляков за присоединение Украины к России. Вернуться в Астрахань отец Иосиф ввиду начавшейся эпидемии не смог - возле Москвы выставили заставы. Чума в Москве косила народ целыми тысячами. Бедствие не прекращалось несколько месяцев. Пребывая на столичном подворье, архимандрит Иосиф не успевал отдыхать, как его уже ждали на новое отпевание или к одру умирающего. В столицу вернулся Патриарх Никон, удалившийся из Москвы вместе с царской семьей. В поисках кандидата на опустевшую Астраханскую кафедру он обратил внимание на бывшего здесь Троицкого архимандрита Иосифа. 4 мая 1656 г. состоялась хиротония архимандрита Иосифа, будущего священномученика, в архиепископа Астраханского. В Успенском соборе кремля таинство рукоположения совершал сам Патриарх Никон в сослужении большого числа духовенства, в том числе Антиохийского Патриарха Макария. На хиротонии присутствовал великий Государь Алексей Михайлович.
Владыка Иосиф принимал участие в церковных Соборах, начавших богослужебную реформу в Русской Церкви. Весной 1663 г. он в числе других иерархов был вызван в Москву для рассмотрения «дела Никона» в связи с оставлением последним в 1658 г. Патриаршей кафедры. В составе комиссии кн. Н. И. Одоевского владыка вел переговоры с Патриархом от лица духовенства.
Архиепископ Иосиф узнал о намерении восточных Патриархов проследовать в Москву через Астрахань в декабре 1665 г. От царя Алексея Михайловича была прислана грамота, которой повелевалось со всеми приличествующими такому случаю почестями встретить Патриархов в Астрахани, после чего владыка должен был лично сопровождать их в Москву. Воевода Одоевский снарядил корабли, предназначенные для встречи и богато украшенные. 16 июня 1666 г. оба Патриарха с многочисленной свитой достигли волжского устья. Владыка Иосиф их торжественно встретил и сопроводил до Москвы. Они просили царя Алексея Михайловича почтить астраханского владыку Иосифа саном митрополита. Причем они утверждали, что путь через Астрахань, равно как и прошение возвести Астраханского святителя в митрополиты ниспосылались им свыше. 17 марта, в четвертую неделю Великого поста, на торжественном богослужении по случаю именин Государя, архиепископ Астраханский Иосиф был посвящен в митрополиты. Патриархи на него "сак (саккос) возложили и аксиос пели". Молитву совершали оба высоких гостя - Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Астраханский архиерей отныне носил саккос, в то время составлявший богослужебную принадлежность одних только Патриархов и лишь иногда, в исключительных случаях, - старейших митрополитов. Прочие же архиереи Русской Церкви, вплоть до эпохи Петра, для богослужения облачались в фелонь - особую, крестчатую. Астраханским архиереям давалось третье место между архиереями всех епархий, после митрополий Новгородской и Казанской.
На вольном Дону собиралась гроза. Имя несчастью было - Степан Разин. Для Руси Степан Разин был коварным и страшным обольстителем, подлинным оборотнем, который то отправлялся пешком в богомолье на далекие Соловки, а то, сбрасывая с себя личину добра, хулил принародно Христа и святых. Что-то демоническое угадывалось в его облике, и толпа, собравшаяся вокруг, отчетливо чувствовала присутствие в атамане этой силы. Ни к кому не испытывал жалости Разин, даже к себе самому. Ненавидел он лютою ненавистью всякий закон.
Между тем страшные знамения возвещали астраханцам грядущие бедствия. 4 января 1668 г. в Астрахани ощущалось землетрясение такой силы, что храмы дрожали, а куры с насестов падали. В Церкви Рождества Богородицы астраханцы слышали с полуночи до седьмого часа "зык колокольный - как бы идущий из-под земли, из преисподней. В другой церкви Белого города - Воздвиженской - слышен был шум, будто от бранной битвы. "Лихой злодей точит меч на астраханский венец», - говорил владыка своим приближенным. В Астрахани тем временем отмечали Преображение Господне. Над городом плыл праздничный перезвон, митрополит Иосиф произносил молитву: "Призри Господи на виноград сей и виждь, егоже насади десница Твоя". В глазах у святителя вдруг помутилось: западная стена собора стала таять, и на месте ее открылось безбрежное море. Волны несли по нему множество кораблей, и суда эти, врезаясь в людскую толпу, стоявшую в храме, превращали ее в кипящую, клокочущую кровавую пену. Владыка качнулся и, если бы не иподьяконы рядом, то непременно упал. В эту ночь Разин со своими "разбойничками" напал на учуг Басарга. Митрополит Иосиф тогда нашел в себе силы продолжить богослужение. Ему шел уже восьмой десяток. Затворившись в келии, он стал усердно молиться, прося Богородицу помиловать Астраханскую землю, не допустить кровопролития и разорения в ней.
В бешенстве Разин метался по взморью - войско князя Львова шел следом. Чем дальше, тем тесней оно охватывало кольцом казацкие струги, прижимая их друг к другу и лишая маневра. Казалось, ничто уже не избавит мятежников от сокрушительного поражения. И вдруг воевода объявил о намерении вести переговоры. Взойдя на струг Разина, посланник воеводы зачитал «царскую» грамоту о помиловании. В ней говорилось, что казаки могут спокойно ехать на Дон с условием, что отдадут все пушки, отпустят служилых людей. Однако не такие условия одобрил царь: он требовал полной сдачи мятежников на волю властей, разоружения их и рассылки по разным стрелецким приказам (полкам) астраханского гарнизона. Не могло быть и речи о том, чтобы позволить разбойной флотилии идти к Дону по Волге. Но Львов решил все по-своему. Стрелецкие суда расступились, пропустив казаков к Астрахани, и построились следом. Со стороны могло показаться, будто это почетный эскорт вышел навстречу Разину чествовать его. Разинцы сохранили при себе оружие. Воевода Львов известил астраханского воеводу Прозоровского, что по Волге к городу движутся казаки, "смягченные царскою милостью". Государь, по его словам, получит храброе и сильное воинство, а астраханцам удастся избежать неприятностей и напрасных потерь.
И вот в собор, где служил владыка, неожиданно вошел Стенька со свитой. Бряцая оружием, он остановился у входа. Однако владыка, завидев вооруженных казаков, не стал церемониться: велел не гневить Бога, а сейчас же уйти из храма, ибо сабли и бердыши их обагрены кровью многих невинных, в том числе и христиан. "Вон, окаянные!.." Воевода поспешил увести казаков из собора. А митрополит Иосиф после богослужения отправился крестным ходом вокруг городских стен. Впереди несли чудотворную икону Владимирской Божией Матери, окропляя стены святою водою и читая молитву об избавления от супостата. Народ же никак не мог взять в толк: где супостаты и какой такой враг подступает к астраханским стенам?
С рассветом 4 сентября 1669 г. внутрь Астрахани, как было задумано Стенькой, проникли лазутчики и затаились в ожидании условного знака. Казацкие струги плавно скользили по водной глади, приближаясь к городским стенам; как вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер, закрутил-завертел корабли, стал рвать паруса и погнал к мели. Скоро корабли увязли в песке и беспомощно встали. Разницы силились оттащить их от берега, но все было напрасно. Тем временем лазутчики в городе, не дожидаясь сигнала, взялись на свой страх и риск поджигать здания. Но огонь затухал: не загоралась даже сухая солома. В нескольких местах поджигателей удалось задержать и под конвоем привести к воеводе Прозоровскому. Тот, наконец, прозрел. Он увидел воочию, каким страшным несчастьем могло обернуться для Астрахани присутствие рядом шального разбойничьего войска. Он передал казакам приказание сейчас же садиться на речные струги и плыть на Царицын и Дон.
13 июня 1670 г., когда святитель Иосиф готовился отслужить в соборе заутреню, в храм вбежали напуганные стрельцы. Стоя на карауле возле Пречистенских ворот, они около полуночи заметили на небе чудесное знамение: небо над городом отворилось, и оттуда на город посыпались искры, как из печи. Владыка, услышав об этом, опечалился и сказал: "Излияся с небесе фиал гнева Божия". 17 июня стрельцы, подстрекаемые людьми Разина, пришли к приказной избе требовать жалованья, которое по обычаю выдавалось вперед. Когда возмущение было уже неминуемо, владыка Иосиф утихомирил толпу, предложив выдать из собственных денег 600 рублей, да еще из казны Троицкого монастыря 2000 рублей. Воевода упал в ноги митрополиту, благодаря его за спасение. Раздавать жалование после этого начали сразу. На следующий день, 18 июня 1670 г., рыбаки сообщили, что видели Стенькины струги неподалеку от Астрахани. Астраханская крепость собиралась дать бой казакам. Укрепления ее были очень внушительными: толстые и высокие стены до полутора сажен в толщину и до четырех сажен в высоту. Что же касается огневой мощи, она была очень значительной: 460 пушек, стоявших на стенах в 2 ряда. Если бы не смута внутри крепостных стен, Прозоровский бы мог весьма долго держать оборону. Тем паче, что плохо организованный сброд, каковым и являлось на деле Стенькино "войско", не представлял для Астрахани особой военной опасности.
Когда первый отряд разинцев преодолел стену, по городу разнесся условный сигнал: пять выстрелов из вестовой пушки. Это был знак всем готовым на бунт и затаившимся в разных частях города вставать против своих воевод и начальников. Кто-то из окружавших людей ударил копьем в живот воеводу Прозоровского; с криками кинулись на дворян, детей боярских и верных Государю ратных людей. Началось страшное избиение. Силы обороняющихся иссякли за считанные минуты. В свалке погиб брат воеводы князь Михаил, сраженный выстрелом из самопала. Самого воеводу, выпавшего из седла сразу после ранения, спас верный слуга. Пробившись через толпу, он унес воеводу в соборную церковь. За ним, защищая отход, отступал пятидесятник конных стрельцов Флор Дура. Он один из стрелецких голов сохранил верность закону и Государю. При первом известии о нападении святитель Иосиф в своей келье встал на молитву, и только услышав пять пушечных выстрелов, - сигнал к сдаче города, поднялся с колен. Нужно было увещевать победителей прекратить бесчинный грабеж и резню. Владыка устремился в собор. Здесь были лучшие астраханские люди: дворяне, дети боярские, дьяки, подьячие, купцы, некоторые стрелецкие офицеры и много простых астраханцев, не ожидавших от вторжения разинцев для себя ничего доброго. На ковре принесли тяжелораненого воеводу Прозоровского. Он хрипел, истекая кровью, и вид раны его был ужасным. Святитель склонился над воеводой, и принялся успокаивать его. Прозоровский же, заслышав знакомый голос, пришел в себя, исповедался и причастился из рук владыки Святых Тайн Христовых. После этого лицо князя стало радостным и умиротворенным. Он словно бы находился вне происходящего: не чувствовал боли и не видел кровопролития рядом.
Ворвавшись в собор, злодеи набросились на беззащитных людей. Вынесли и раненого Прозоровского. Взмах руки Стеньки - и воеводу повели на раскат. Остальных пленников по этому кличу принялись рубить саблями, сечь головы бердышами, сажать на кол. На братском кладбище была вырыта общая яма - одно на всех захоронение. Воеводу бросили вместе с другими, и не было ни гробов, ни церковного пения. Старец-монах, потихоньку произнося молитвы за каждого, насчитал 441 жертву. Разину скоро наскучили зверства, и он отправился походом вверх по Волге. Вместо себя он оставил атамана Ваську Уса.
В апреле 1671 г. Разина схватили и препроводили в Москву. 11 мая 1671 г. владыка служил Литургию в честь святых Мефодия и Кирилла. Неожиданно воровская ватага ворвалась в собор, требуя, чтобы святитель собирался и шел с ними на круг. Митрополит не стал спорить, пообещав вскоре выйти. Войдя в алтарь, он велел благовестить в большой колокол для сбора всего духовенства в собор, а сам приготовился к худшему. Все чуяли страшное и уговаривали владыку тайно покинуть город. Святитель не соглашался: «Негоже мне, архиерею Божию, бросать свою паству. Я не наемник, а пастырь. Наемник бежит, а пастырь добрый душу полагает за овцы своя. Не требуйте от меня идти против воли Божией». Он стал прощаться со всеми, в последний раз благословляя. И вот в соборных дверях показался владыка в полном облачении, как во время Литургии. Как оружие, в руках он держал крест. За святителем выходили, сопровождая его, соборные священники. Придя на круг, священнослужители стали в центре. Мятежники обступили их со всех сторон. Атаман Васька Ус с бунчуком в руке занял атаманское место - прямо напротив митрополита. «Снимайте с него одежды», - кто-то закричал из толпы. И сразу все устремились на митрополита. Только донской казак Мирон, ужаснувшись происходящему, преградил дорогу товарищам: «Да что вы, братцы, опомнитесь! На великий сан поднимать руку!» Его тут же закололи. Закончив расправу, опять приступили к митрополиту Иосифу. Владыка, опасаясь за пришедших с ним, принялся сам снимать облачения. Оглянувшись на протодьякона Феодора, он позвал его тихо: «Сотвори мне последнюю службу». Протодьякон со слезами бросился в ноги владыке, не смея ослушаться, поклонился ему по обычаю и стал снимать омофор, саккос и архиерейское облачение по чину, оставляя митрополита в одной нижней ряске. И в этот же миг злодеи вытолкали священников вон из круга, крича им: «Убирайтесь, покуда целы!»
Святитель Иосиф остался один посреди разъяренных мучителей. На Зелейном дворе рядом с Пыточной башней все было готово для пытки. Палач Ларька разводил огонь - большой мастер был мучить людей. Искусством его забавлялся сам Разин. Со святителя сорвали одежду, оставив в одной власянице, связали руки и ноги и, продев через деревянную чурку, бросили на огонь. Власяница медленно тлела, загораясь местами, а Ларька, желая продолжить пытку, изодрал и ее в клочья, оставив архиерея нагим медленно гореть на костре. Казалось, самому крепкому человеку не стерпеть такой муки, однако страдалец-архиерей не издал даже звука. Губы шептали молитву Иисусову. Мучители удивлялись такому терпению, и Ларька наступил ногой на живот, придавливая спину к полыхающим углям. В это время палач сломал ему ногу. Владыка, не стерпев, застонал. Архиерей не мог сам взойти по ступеням башни, и его, положив лицом вниз, поволокли по ступеням наверх. Его сбросили с раската. От этого падения изошел страшный стук, так что даже земля поколебалась под ногами у всех. Из собора прибежали два священника и склонились над телом владыки. Кровь обильно бежала из ран. Один из них, прижавшись к груди архиерея, услышал биение сердца - душа еще трепетала внутри. Однако кончина была близка, душа святителя-мученика отходила. В эту минуту мятежники стали гнать священников - до самых соборных дверей. Те, вбежав в храм, возвестили о совершившейся казни и кончине владыки. Сильный стук, будто из-под земли, повторился при этом. Не менее часа мятежники никого не допускали к владыке. После того Васька Ус позволил забрать его, и протопоп Иван с братией, уложив на ковер честные останки, унесли их в собор. Владыка был весь обгоревший, с большими волдырями от "жжения огненного", с опаленными волосами и бородой. Священнослужители облачили его в полное святительское облачение и положили во гроб.
С тех пор в кремле стали происходить странные вещи. На вершине раската некоторым виделись большие свечи, горящие по ночам ярким светом. 12 мая, на следующий день после убиения, прошло погребение. В соборе благовестили особым звоном, как подобает, когда хоронят архиерея. После отпевания его положили под алтарем придела святителей Афанасия и Кирилла, по правую сторону.
Убийц же одного за другим стали преследовать бедствия. Первым поплатился атаман Васька Ус. Атаман гнил заживо, медленно и в ужасных муках. Его ели черви, свидетелями чему были многие астраханцы. Ус не раскаялся до последних минут. Умер, изрыгая проклятия Богу и митрополиту Иосифу, гоня от себя священников. Той же "гнилой хворью", что и Ус, заболел палач Ларька, чинивший истязания над митрополитом Иосифом. Спустя несколько дней он пришел в Успенский собор. У гробницы умученного архиерея он от всего сердца просил прощения за совершенное зло. Ларька дал обет провести остаток жизни в тишине и молитве, удалившись куда-нибудь в пустынное место. Иеромонах Ефрем указал ему на бугор в низовьях Волги. Придя сюда, Ларька вырыл себе пещеру и навсегда остался в этих местах. Со временем стало известно о тайном подвижнике, скрывающемся от людских глаз в глубинах Высокой горы. Он почти не показывался наружу и питался единственно корнями камыша, которые по ночам находил для себя возле берега. И лишь перед самой кончиной смиренный подвижник позвал к себе иеромонаха с учуга и открылся ему. Он умирал, примирив душу с Богом и причастившись Святых Тайн. Говорили даже, будто перед самой смертью святитель Иосиф явился ему и отпустил грехи бывшего палача.
27 ноября 1671 г. правительственные войска во главе с боярином И. Б. Милославским заняли Астрахань. Летом 1672 г. Астраханский митр. Парфений «со всем освященным собором» свидетельствовал нетленные мощи владыки Иосифа. Гроб был поставлен в Успенском соборе, и жители Астрахани должны были в течение 3 дней прикладываться к нему и просить прощения у священномученика. Нетленность мощей была подтверждена в 1801 г., при архиеп. Платоне (Любарском), когда в ходе строительных работ гробница святого оказалась открытой. 28 сент. 1911 г. Астраханский и Енотаевский архиеп. Георгий (Орлов) учредил «Комитет по делу открытия и прославления честных останков митрополита Иосифа убиенного». По инициативе еп. Феофана (Быстрова) в 1912 г. синодальная комиссия вскрыла гробницу священномученика для освидетельствования мощей с целью подготовки канонизации. После перевода еп. Феофана в 1913 г. на Полтавскую кафедру его начинания были отложены и возобновились после назначения Астраханским епископом в 1916 г. сщмч. Митрофана (Краснопольского). 18 апр. 1918 г. Поместный Собор Российской Православной Церкви принял решение о канонизации священномученика Иосифа, о чем Патриарх Московский и всея России Тихон и Свящ. Синод 2 февр. 1919 г. издали указ. Торжества прошли в астраханской Знаменской церкви 24 мая 1919 г. Праздник завершился трагедией: крестный ход жителей Астрахани к кремлю был расстрелян большевистскими властями. В мае 1992 г. по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II мощи сщмч. Иосифа были положены в раку, установленную в астраханском Успенском соборе. Священномученик Иосиф считается небесным покровителем Астрахани.

Тропарь святому священномученику Иосифу, глас 6:

Подвигом добрым подвизався, жизнь твою страданиями за правду увенчав,  преселился еси в Небесныя обители, идеже предстоя Престолу Святыя Троицы,  моли, святителю Иосифе, граду Астрахани и отечеству нашему в мире спастися.

Изложено по книге Архиепископа Астраханского и Енотаевского Ионы
«С молитвой против смуты: святитель Иосиф Астраханский в судьбах России» и материалам сайта: http://www.pravenc.ru/text/578416.html