Псалом 6

Надписание: В конец, в песнях о осмом, псалом Давиду Перевод: В конец, песнь о восьмом дне, псалом Давида. «Песнь» поется голосом – пение стихов «псалма» сопровождает игра на псалтири. Существует некоторая тенденция: если глаголы псалма обращены преимущественно к разуму, то песнь – это сердечное воздыхание к Богу, в ней сильно поэтическое, иррациональное начало. В шестом псалме и разум, и сердце – в полном согласии - взывают к Богу, моля о прощении и спасении.

Надписание «в конец» обозначает, что духовный взгляд Давида устремлен к последним событиям истории этого мира. Общее воскресение укажет, что седьмой день завершился, наступил день восьмой. Придет новое небо и новая земля – тот конец, в котором вечность. Моление «об осьмом» - это моление о будущем веке: «Свою молитву относительно будущего века пророк возносит здесь к Господу—не от собственного только своего лица, но и от лица всех нас, как к будущему общему нашему Судии» (ЕЗ). Все поступки при жизни следует оценивать ввиду вечности восьмого дня: «Ибо кто признал наследие, тот памятует о «осмом» (Пс. 6) дне, который служит пределом настоящего времени и началом будущего века. Особенность же осмого дня та, что пребывающим в оный не дается уже времени на приуготовление добрых или злых дел; но чего семена посеет кто себе самому делами своими, рукояти того и воздадутся ему взамен. Посему, кто упражнялся в одержании сих побед, тому псалом вменяет в закон покаяние приносить здесь, потому что во аде старание о подобном сему неисполнимо» (ГН). Человек либо получит наследство Царства, то наследство, о котором говорилось в предшествующем псалме, либо навсегда останется чужим Богу.

Между блаженством будущего века и человеком (Давидом и всеми нами) стоит его грех и гнев Божий за него. Пророк сознает святость и справедливость гнева, но просит о милости. Давид ведет нас не по пути отчаяния, но по пути молитвы и надежды, потому что видит благость Бога. Что просит Давид ввиду этого восьмого дня, в который праведные будут наслаждаться радостью богообщения? Высоких духовных состояний, премудрости, сидения по правую или левую руку от Христа? Нет, его молитва смиренная: она принадлежит человеку, который пережил ад собственного греха, но уповает на Бога и не отчаивается. Его путь в восьмой день имеет начало - покаяние. Это начало лежит не во временной точке, не в пространстве видимом, а в пространстве духа. Первый пункт на пути восхождения в восьмой день – это сознание: я заслужил ярость и гнев Творца грехами своими.

Пред нами покаянный псалом: сначала Давид исповедует раскаяние и скорбь (2-8 стт.), но затем, получив удостоверение от Духа, восклицает радостно: Бог принял его покаяние и моление, встал на защиту раба Своего (9-11 стт.)! На земле беззаконные потерпят поражение, и не с ними вместе Давид войдет в свой восьмой день.

Каждый кающийся восклицает вместе с Давидом: ст. 2. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене. Перевод: Господи, да не обличишь меня в ярости Твоей и не накажешь меня в гневе Твоем! Свт. Афанасий говорит, что Давид «просит избавить не от обличения, но от обличения в ярости, и не от наказания, но от наказания в гневе». За обличением да не последует ярость огня – ярость вечного отделения от Тебя. Обличи без ярости, накажи с любовью. Толкователи связывают «земное» вразумление и последний приговор: если человек не отвергнет научения, изменится, то и Бог не отвергнет покаявшегося. Зигабен говорит, что Давид «просит Бога, чтобы посещение Господне было спокойное, от чего посещаемый мог исправиться и тем легче мог избежать страшного наказания за свои грехи на будущем суде Божием. Вот почему и в своей молитве он поставил сначала обличение, а потом наказание, как следующее за первым» (ЕЗ). Покаяние и действующий в нем страх Божий - это и есть начало пути в блаженство восьмого дня, начало горькое и мучительное. Весь состав человека вопиет к Богу о милости, сознавая зло свое. Первые слова песни-псалма - это мольба о милости: да, я заслуживаю ярость и наказание, но пусть обличение Твое будет мне по силам. Не обрушивайся, Господи, со всей силой гнева Своего и тогда, когда будешь ради вразумления меня устраивать события моей жизни, и тогда, когда на частном и общем Суде будешь произносить слова определения Своего обо мне. Мольбу о милости достойно произносит только тот, кто имеет страх Божий и помнит о восьмом дне.

О ярости и гневе Бога говорится не потому, что Бог гневается как человек (Бог бесстрастен и есть Любовь), но чтобы объяснить душе, которая стала бесчувственной от грехов своих, что наказание неизбежно: «для того, дабы мы, устрашенные таким образом, воздержались от своих пороков» (ЕЗ). Или иначе: человек-пророк объясняет другим людям божественные действия языком человеческим, подобно тому, как взрослый, болтая с детьми, приспосабливается к их выговору и к их понятиям (ЕЗ). И Златоуст вторит: «Когда ты слышишь слова ярость и гнев в отношении к Богу, то не разумей под ними ничего человеческого - это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного. Говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых. Так и мы, когда беседуем с варварами, употребляем их язык; или когда говорим с младенцем, то лепечем подобно ему, хотя бы сами были мудрецами, снисходя к его малолетству… Таким образом, и здесь, если слышишь о гневе, не разумей страсти. В самом деле, если люди, преданные любомудрию, по возможности воздерживаются от гнева, то тем более - Существо неизменное и нетленное, неизреченное и непостижимое. Не видишь ли, что и врачи, отсекая или прижигая, делают это не по гневу, а с целью исправления, не потому, чтобы они гневались на больных, но из сострадания к ним и для избавления их от болезней… Такое воззвание должны произносить все мы, хотя бы мы совершили тысячи добрых дел, хотя бы достигли самой высокой правды. Потому и он впоследствии говорит: Не оправдится пред Тобою всяк живый (Пс.142:2); и еще: Аще беззакония назриши, кто постоит? (Пс.129:3). И Павел говорит: Хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1Кор. 4: 4)» (Злат.). Наша правда бесконечно далека от Божественной и от безупречной правды Человека Иисуса.

Обличение и наказание на Страшном Суде будет принципиально отличаться от тех обличений и научений, которые Бог посылает нам в течение жизни. На том Суде люди услышат последний и окончательный приговор-повеление: «Идите от Меня, проклятые, в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25,41). И другим: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25,34). Идите от Меня или придите ко Мне, в Царство. Вслед за этими словами Господа настанет та вечность, которая уже не изменится. Время изменения, покаяния – на земле. Чтобы такое благое изменение было, Господь всячески обличает и наказывает человека, вразумляет его, пока он способен к покаянию. За наказанием скрывается Любовь Бога. Мудрый видит ее, но обыкновенно человек воспринимает научение как возмездие за грех, как гнев и ярость Бога. И не видит, что за ними - Любовь. Священное Писание называет того, кого вразумляет Господь при жизни, блаженным. Зигабен цитирует: «Блажен человек, егоже обличи Бог (Иов. 6, 17). Да и сам Давид в одном месте рассуждает, по-видимому, об этом иначе (*иначе, чем во 2 ст. 6 Пс.), именно он говорит так: Блажен человек, егоже аще накажеши, Господи (Пс. 93,12)» (ЕЗ). Давид сознает это, но тот же Давид молит, чтобы это обличение было ему по силам, - и просит о милости. Здесь нет противоречия, но есть мудрость того, кто знает не только о необходимости Божественного вразумления, но и о величине своих грехов, а также о милости Творца.

Между страхом Божиим и надеждой на милость Его должна находиться душа, когда, будучи на земле, восходит мыслью в восьмой день. На этом пути она нуждается в Божественной милости. Это одна мысль. Вторая: «Итак, все мы имеем нужду в милости, но не все достойны милости, потому что она, хотя и милость, ищет достойного, как сам Бог сказал Моисею: Кого помиловать – помилую, кого пожалеть – пожалею (Исх.33:19). Поэтому, кто сделал что-нибудь достойное милости, пусть говорит: Помилуй меня, а, кто лишил себя возможности получить прощение, тот напрасно будет говорить помилуй. Если бы милость простиралась на всех, то никто не был бы наказан; но она делает некоторый выбор, ищет достойного и способного принять ее» (Злат.).

Милость Бога – первая и последняя надежда каждого человека; никто да не надеется на себя. И Давид ищет, как ему убедить Его, чтобы помиловал его. Он обращается к аргументам от разума, однако, это разум праведника. Он не оправдывается, не сравнивает себя с нечестивыми, не перечисляет свои заслуги, дела и подвиги веры и милосердия, хотя таких было множество. Ни о Голиафе, ни о благородном поведении с Саулом он не вспоминает. Почему? Потому что более всего он помнит свой грех, страдает и сожалеет: Давид погружен в покаяние, как в огонь. Совесть его говорит, что за убийство неповинного он не имеет права взывать к правде Божией. Поэтому Давид ищет не справедливости, а милости. Он молит о милости – и это знак его покаяния.

Все же его разум находит некоторое основание для своей просьбы – это немощь человеческая: ст. 3. Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь. Перевод: Помилуй меня, Господи, ибо немощен я. Человек сам по себе немощен в борьбе со страстями, с влияниями сопротивной стороны: «Таким образом, пророк как бы так говорит, обращаясь к Богу: прими, Боже, в уважение мою немощь и не осуди меня совершенно; ведь я не добровольно поддаюсь моему врагу. В таком воззвании к Господу, как взывал пророк, т.е. помилуй мя, — вcе мы имеем нужду ежечасно…» (ЕЗ). Сознание своей природной немощи противоположно гордыне. Оно составляет часть той правды, которую имеет человек. Однако, сознания немощи не достаточно для спасения, «потому что, если бы этого было достаточно, то мы все бы спаслись, так как все мы – люди» (Злат.).

Давид обращается к Врачу и молит об исцелении своей немощи: стт. 3-4. Исцели мя, Господи, яко смятошася кости моя. И душа моя смятеся зело: и Ты, Господи, доколе? Перевод: Исцели меня, Господи, ибо содрогнулись кости мои, и душа моя в сильном смятенье… О, Господи, доколе?.. В чем проявляется немощь человека? В поврежденности природы, искалеченной грехом: я немощен. Поэтому Давид взывает к Богу – «исцели»! И далее он перечисляет симптомы болезни: «смятошася кости моя», «душа смятеся зело» (3-4 стт.) и «смятеся от ярости око мое» (8 ст.). Во всех случаях Давид использует один и тот же глагол, который обозначает нарушение естественного порядка, исходного покоя.

«Смятошася (потряслись) кости моя». Кости скелета держат все тело – дух, устремленный к Богу, держит в естественном благодатном состоянии душевные и телесные силы. «Кости» – символ, метафора, обозначающая дух человека, его духовный стержень. Или: «Под костями можно разуметь силы и способности ума, которыми он сопротивляется испытаниям». (ЕЗ). Для Златоуста кости – это метафора человеческой силы, и она сломлена грехом: «Под "костями" здесь разумеет он всю силу; под "потрясением" – поражение, наказание, мучение» (Злат). Если дух, слушающий Бога, подчиняет себе душу и плоть, то он обладает несокрушимой твердостью, которую мы наблюдаем у святых. Такой дух содержит в своей власти и свете все свойства души, реакции, настроения, мысли. И те находятся в добром, естественном, мирном состоянии. От греха дух приходит в смятение, теряет связь с Богом. Тогда искажаются, извращаются зависимые от него силы. Чтобы вернуть мир, надо вернуться к Богу, и Он исцелит: «Если ты станешь действовать вместе с Врачом, то всякая рана непременно исцелится, потому что здесь не человеческое искусство, которое может оставаться недействительным, но Божественная сила, которая побеждает и природу, и болезни, и пороки, и всякое зло» (Злат.). Или здесь гипербола: «Скорбь от испытаний во мне, говорит, сильна до такой степени, что она доходит до моих костей, и даже их она потрясла, несмотря на то, что они лишены чувствительности. Этим пророк хотел изобразить самую крайнюю степень, которой достигла испытываемая им душевная скорбь» (ЕЗ).

Когда дух теряет твердость, тогда: «и душа моя смятеся (возмущена) зело». Зигабен пишет: «Выражение это особенно прилично тем случаям, когда кто-нибудь бывает возбуждаем к безрассудному какому-либо гневу или постыдной страсти. Ибо тогда диавол, с силою устремляясь на нас, подобно сильному ветру, волнующему море, старается возмущать и тело наше и нашу душу, тогда как тело, так и душа наша приходят в расстройство, обуреваются и не сохраняют своего собственного назначения и порядка» (ЕЗ).

Кто же срастит кости, вернет разум в естественное благодатное состояние, вернет духу твердость, а душе мир? Только Бог. От человека требуется - осознать свое положение, свою болезнь и обратиться к Врачу – «исцели»! Это нам и показывает Давид. Он вопрошает: «И Ты, Господи, доколе?» В этом незаконченном предложении сполна выразилось то невыразимое, что и делает псалом песнью. В нем живет молитвенное воздыхание. Тихая жалоба тут же смолкает: «Это голос—не человека, ропщущего на Бога, а человека, томимого скорбями» (ЕЗ). Зигабен добавляет рассуждение: «…К тем, которые бывают искушаемы от своих собственных грехов, Господь не тотчас поспешает на помощь, по великому Своему смотрению… Напротив, к тем, которые бывают искушаемы по причине козней лукавого, Господь скоро спешит со Своею всесильною помощью» (ЕЗ).

Итак, Давид молит: не обличай с яростью, наказывай без гнева, помилуй, поскольку я немощен, исцели Ты, поскольку я не могу исцелить себя. По милости исцели. И продолжает моление: ст. 5. Обратися, Господи, избави душу мою. Перевод: Обратись, Господи, избавь душу мою. По милости обратись к обычной любви Своей: «Хотя Ты, Господи, и отвратил лице Твое от меня за мои грехи, но обрати, говорит, его снова ко мне и избавь меня от скорбей моих» (ЕЗ). «О двух предметах говорит здесь пророк: о том, чтобы Господь обратился и чтобы избавил душу его. Праведники особенно заботились о том, чтобы Господь примирился с ними, был милостивым и благосклонным к ним и не отвращался от них. За этим следует и другое: чтобы избавлена была душа» (Злат.). Это молитва о любви, прежде всего, и уже потом - о спасении от врагов и того греха, который был связан с нападениями их.

Тот, у кого перебиты кости, не может сам встать, поэтому Давид кротко просит Бога о спасении. В основании «исцели», «обратися», «избави» Давид помещает – «помилуй» (3 ст.). Далее Давид исповедует милость Божию как причину спасения своего: Спаси мя ради милости Твоея. Перевод: Спаси меня по милости Твоей! Разум Давида находит, помимо сознания собственной немощи (яко немощен есмь), т.е. помимо основания преходящего, временного, иное – вечное и незыблемое основание для того, чтобы убедить Бога помочь ему: «Прошу, говорит, я этого—не за собственные добрые дела, ибо их у меня нет; но по милости Твоей» (ЕЗ). И эта надежда на спасение соединена со смирением.

И далее Давид пытается аргументировать свою молитву. Спаси: ст. 6. Яко несть в смерти поминаяй Тебе: во аде же кто исповестся Тебе? Перевод: Ибо никто из умерших не поминает Тебя, и во аде кто исповедает величие Твое? 1. Ветхозаветный человек не имел ясного откровения о том, что происходит с душой по смерти, но знал, что молитва о покаянии там будет бесполезна. Поэтому в месте забвения никто не взывает к Богу: «Яко несть в смерти поминаяй Тебе». Пророк выражал «этими словами не то, будто наше бытие оканчивается с настоящей жизнью, – нет, он знал учение о воскресении, – а то, что после отшествия отсюда покаяние уже не может иметь места. Так и богач исповедовал грехи свои и раскаивался, но это не принесло ему никакой пользы по неблаговременности (Лк.16). И девы желали получить елей, но никто не дал им (Мф.25). Поэтому и пророк просит, чтобы здесь были омыты грехи его, дабы пред страшным судилищем он мог предстать с дерзновением» (Злат.). И добавляет: «Если мы не захотим плакать здесь, то по необходимости должны будем воздыхать и плакать там; притом там без пользы, а здесь с пользою, там со стыдом, а здесь с великим благоприличием» (Злат.). Спаси = очисти покаянием или дай время на покаяние, отдали смерть.

2. Смертью назван грех, т.е. духовная причина физической и духовной смерти: «смертию здесь пророк называет грех, так как он есть виновник смерти; ибо сначала явился в мир грех, а за ним уже явилась и смерть, как его следствие. Итак, говорит пророк, тот, кто творит грех, в то самое время не помнит уже о Боге, как бы опьяневший от этого греха и ослепленный им» (ЕЗ). Если смерть = грех, то: «Слово «поминаяй» означает деятельное памятование о Боге, или хождение пред Богом, угождение Господу» (ГР). Давид, хоть и согрешил, но он утвержден в Боге и смирении, поэтому молит о возвращении жизни - при жизни: «Спаси мя ради милости Твоея» (5ст.). Он не замкнут в аду собственного «я», он всегда открыт пред Богом и возносит Ему свое раскаяние и греховную рану. «Спаси мя ради милости Твоея» (5 ст.), потому что моих заслуг нет, грех гнет к земле и не дает славословить и благодарить Тебя – поминать («поминаяй») Тебя достойно. Согрешившему прилична только покаянная молитва.

Утвержденный в гордости и злобе не поминает Бога при жизни, которая есть смерть, ибо за ней не будет жизни со Христом. В таком аде кто прославит Тебя? «Во аде же кто исповестся Тебе?» ««Ад» (от греч. – не видеть) собственно означает темное место, а в переносном смысле – гроб, могилу, вообще состояние по смерти» (ГР). Ад – состояние души, которая пребывает в собственном мраке и общается не с Богом, а с бесами и беззаконными – еще на земле. Без Бога, без Света она ничего не видит и часто не сознает своего положения. Ад – следствие духовной смерти, погружения в грех, которое станет из-за нераскаянности безысходным. Исповедание («исповестся») – это не только прославление Бога: «Исповедание здесь то же, что покаяние, раскаяние во грехах, нравственно добрая перемена, какая только возможна в настоящей жизни, при благодатных средствах Святой Церкви» (ГР). В аду такая перемена невозможна, поэтому в подтексте вопроса прочитывается кроткая просьба: спаси меня, Господи, от ада: «Во аде же кто исповестся Тебе?»: 1. Спаси, сохранив жизнь временную, потому что во аде кто от радости будет славить Тебя? 2. Спаси, исцелив дух мой, который сейчас без Тебя пребывает словно во аде и не может славить Тебя от тяжести грехов. В том и другом аду ужас и безысходность.

Златоуст пишет: «… При Божием человеколюбии должны быть и наши собственные усилия, – потому что, если бы мы указывали и на немощь свою, и на смятение свое, и на благость Божию, и на все то, что он сказал, но не приложили должного с нашей стороны, то не было бы нам никакой пользы». И Давид говорит о покаянном труде своем: ст. 7. Утрудихся воздыханием моим, измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу. Перевод: Изнемог я от воздыханий моих, омываю плачем всякую ночь ложе мое, слезами моими постель мою орошаю. «Послушаем, какое покаяние показал Царь. Не просто трудился, но утруждал себя воздыханиями, не просто плакал, но измывал слезами ложе, и притом каждую ночь. И говорит не о прошедшем только времени, но дает обещание делать то же и впредь целую жизнь; и время, которое многие употребляют на упокоение, посвящает он на исповедание. Измыю на всяку нощь ложе мое. За одну ночь, в которую сделал я грех, провел много ночей, омочая слезами постелю мою» (АВ). Духовный труд человека покаявшегося – необходимое условие для того, чтобы Бог помиловал и простил грех.

Продолжая перечислять симптомы болезни, происшедшей от греха, Давид говорит: ст. 8. Смятеся от ярости око мое. Перевод: Помутились от горести очи мои. Толкователи единомысленны: помутилось духовное око. 1. «Оком именует ум; потому что ум есть око души» (АВ). 2. «Разумеется, помутилось око души пророка, т.е. ум. Ибо, зная праведный гнев Твой против грешников в день суда, я, как бы так говорит он, пришел в сильное беспокойство. Ум же пророк назвал оком, как нельзя более кстати; так как он действительно служит для человека вождем на всех путях его жизни. Так ум наш и видит, ум и слышит» (ЕЗ). Толкователи имеют в виду не тот ум, которым человек исследует внешние вещи, а духовный ум, которым человек принимает истины Божественные, распознает добро и зло. Дух под влиянием страсти, греха теряет способность верно распознавать добро и зло, видеть и слышать не только Бога, но и человека. Ум выходит из своего чина. 3. Для Златоуста око – это совесть. Смятение – это не искажение духовной способности, а естественная реакция здоровой души на грех: «Под оком он разумеет здесь око духовное, ту распознающую и разумную способность души, которая обыкновенно возмущается от представления своих грехов. Так как он постоянно имел пред глазами свои прегрешения и представлял гнев Божий, то проводил жизнь со страхом и не в беспечности, как живут многие, но в подвигах и сокрушении. Такое смятение есть источник спокойствия, такой страх есть залог безопасности, предающийся такому волнению предотвращает всякую бурю, а не имеющий такой души подвергнется страшному крушению» (Злат.). Многозначность образа допускает в толковании различные и, пожалуй, равноценные смыслы: а) от страха Божия пришел в смятение ум мой; б) разум мой пребывает в смятении от греха, от его ярости, от его безумия, - я больше не слышу Тебя и не принимаю волю Твою верно – исцели дух мой; б) моя совесть возмущена видом моих прегрешений. Эти смыслы существуют параллельно и дополняют друг друга. И «кости», и «око» обозначают дух. Первый образ актуализирует главенство, твердость духа в его естественном состоянии Божественного просвещения и Благодати, второй – распознающую способность духа.

Немощь особенно заметна во время боя против видимых и невидимых врагов: Обетшах во всех вразех моих. Перевод: Ослабел я среди врагов моих. Враги больше не видят моей силы, словно я стал немощным стариком: «Точно какое-нибудь ветхое платье забросили, и презирают, говорит, меня мои враги; а между тем они боялись меня в прежнее время, пока я не согрешил» (ЕЗ). Это «обветшах» вполне объективно: «Ничто так не делает нас ветхими, как грех… Итак, если ты сделался ветхим от греха, обнови себя покаянием» (Злат.). Мы сильны Божественной помощью, а грех удаляет ее. Он свидетельствует о бессилии духа: над ним торжествуют видимые и невидимые враги, усиливающие нападения.

Молитва-исповедь завершена. Итак, человек, согрешивший, но надеющийся на Бога и взывающий к Его милосердию, оказывается в окружении видимых и невидимых врагов. Дух его потерял твердость, и разум пришел в смятение. Но этот дух и разум принадлежат человеку покаявшемуся, скорбящему о грехах. Он исполнил великий покаянный труд слез и смирения. Он держал свой ум во аде грехов своих и не отчаивался, уповая на милость Божию. Сейчас он взывает к Богу: помилуй, исцели, обратись, избави, спаси…

Диапсалма. Далее Давид открывает нам, какой плод будет иметь его покаянная молитва. Следует диапсалма: Святой Дух посетил и преобразил Пророка, вернул ему крепость и силу. Последующий текст доказывает это: меняется дух и тон. Вспыхивает и возгорается сила и энергия противления злу – Давид принял их от Бога. Пророк запрещает врагам приближаться к нему, чтобы не погибли от десницы Божией: ст. 9-11. Отступите от мене, вcu делающии беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего: услыша Господь моление мое, Господь молитву мою прият. Да постыдятся и смятутся вcu врази мои, да возвратятся и устыдятся зело вскоре. Перевод: Отступите от меня, все делающие беззакония, ибо услышал Господь плачь мой! Услышал Господь моление мое, Господь принял молитву мою. Да постыдятся и придут в смятенье враги мои, да обратятся вспять и посрамятся вскоре! Господь услышал плачь, голос сердца (тайное) и слова молитвы (явное) и принял покаяние: «услыша Господь глас плача моего: услыша Господь моление мое, Господь молитву мою прият».

Давид тут же начинает молитву о врагах (акцент делается на врагах видимых, однако, за ними всегда просматриваются невидимые). Он велит беззаконным оставить его, потому что получил власть требовать этого: «Отступите от мене, вcu делающии беззаконие». А далее он молится: «Да постыдятся и смятутся вcu врази мои, да возвратятся и устыдятся зело вскоре». В этой молитве, по мнению толкователей, нет зложелания «по отношению к его врагам; именно, говорят они, пророк молится за своих врагов, чтобы они, совещающиеся на злое, почувствовали сначала стыд, потом страх от того, что сам Бог есть его Помощник; чтобы они отстали от собственного их нечестия и, таким образом, соделались бы лучшими» (ЕЗ). Давид молится, чтобы враги его постыдились (это им полезно), чтобы перестали упорствовать во зле, потеряли единство, придя в смятение: смятение будет от неудач, препятствий, которые расставит им Промысел Божий, и от того, что кто-то из врагов откажется от зла, разрушив тем самым пагубное единство. Давид молится, чтобы они возвратились от вражды к миру – к естественному состоянию человека.

Итак, в песни о восьмом дне Давид не описывает величие и красоту восьмого дня, но показывает дорогу к нему. Начало восхождения в этот день – в горестном исповедании собственных грехов, в труде покаяния и слез. Давид исполняет заповедь, которую даст Господь преп. Силуану Афонскому: держи ум свой во аде и не отчаивайся. Сознавай свой грех, не гордись, твори плод покаяния, взывай к Богу – Он услышит, примет молитву и встанет на сторону человека против врагов его. Кто утвердился в покаянии, тот войдет в радость восьмого дня.

Литература

Источники:

Псалтирь. Славянский перевод с греческого. Русский перевод с греческого. - Ред. Вероцкий В.Д., Кустовский Е.С., Сердюк В. М.: «Паломникъ», 2000.

Псалтирь с параллельным переводом на русский язык. – М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2005.

Толкования:

Афанасий Великий, свт. Толкования на псалмы. – Свт. Афанасий Великий. Творения в 4-х томах, М., 1994 – сокращенно АВ.

Григорий Нисский, свт. О надписании псалмов. http://www.golden-ship.ru/knigi/1/grigoriy_nisskiy_oNP.htm - ГН.

Григорий Разумовский, прот. Объяснение священной книги псалмов. – М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет; 2010 – ГР.

Иоанн Златоуст, свт. Беседы на псалмы. - М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 2003 –Злат.

Ириней (Орда), еп. Руководственное пособие к пониманию Псалтири. - М.: "Лествица"; СПб.: Северо-западный Центр православной литературы "Диоптра", 2000. (По изд. 1882 г.); http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=856 – ИО.

Феодорит Кирский, блж. Псалтирь с объяснением значения каждого стиха. М., 1997 – ФК.

Зигабен Евфимий. Толковая Псалтирь. М., 2002 – ЕЗ.

Учебные пособия:

Клименко Л.П. Словарь переносных, образных и символических употреблений слов в Псалтири. – Нижний Новгород: «Христианская библиотека», 2012 – СК.

Церковно-славянский словарь прот. А. Свирелина. – Изд-во: «Град Китеж», 1991 –СС.

Сокращения:

Свт. Афанасий – св. Афанасий Великий, архиепископ Александрийский.

Свт. Василий – св. Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской.

Свт. Григорий – святитель Григорий Нисский

Прот. Григорий – протоиерей Григорий Разумовский.

Златоуст – св. Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский.

Еп. Ириней – епископ Ириней (Орда).

Блаж. Феодорит – блаженный Феодорит Кирский (или: Киррский).

Зигабен – Евфимий Зигабен.

Примечание

Мы комментируем, как правило, только славянский текст, а не текст русского перевода. Последний приводится ради удобства восприятия церковно-славянского языка. Если возникнет необходимость дополнительно выделить какую-либо мысль в цитируемом тексте толкования, мы будем подчеркивать ее одной чертой. Наши замечания и пояснения, прерывающие цитирование, будут заключаться в скобки со звездочкой (* ).