Псалом 17 часть 2

Псалом 17 (стт. 17-32). Занятие 2

Логика уже исследованной части псалма (1-16 стт.): любовь человека видит благость Божию, хвалит Бога, исповедует Его как единственного абсолютного Защитника и Спасителя от врагов. И враги эти не только и не столько филистимляне, Саул, но – и это самые сильные и непобедимые враги – ад, смерть, потоки беззакония мира, собственная греховная поврежденность, а также за ними стоящий и не названный в псалме диавол. Именно на болезни адовы, т.е. на безысходность положения праведника после смерти, более всего жалуется Давид. Отрок, сын взывает к Отцу, и Бог преклоняет небеса и приходит на его зов. Пришествие Его сопровождают образы огня, дыма, углей огненных, мрака. Пришествию Своему Бог предпосылает гнев Свой. Гнев Божий к человеку – это ответ любви Отца и Господина на грехи чад и рабов Его, но здесь имеется в виду сугубый гнев Бога, повод его - отвержение народом Христа. В эти «рамки гнева» (с него начинается (8 ст.) и им заканчивается (16 ст.) пророчество) Давид заключает духовное символическое повествование о миссии Христа – от воплощения до вознесения, седения одесную и послания в мир апостолов. Взяты крайние события дня Христова на земле: вот Он нисходит на землю – до ада (и преклони небеса, и сниде, и мрак под ногама Его(10 ст.)), а потом тут же начинается восхождение (И взыде на херувимы, и лете, лете на крылу ветреню (11 ст.)) в вечное Селение Свое одесную Отца. Плотью Своей Господь со дня вознесения пребывает в невидимом Царстве Славы. Особенным образом Он пребывает в Церкви, в Своей плоти и в сиянии Своего Божества. Его положение неизменно - изменяемся мы. Пред Ним походит история, в том числе история Церкви Его, проходят облака, град и угли огненные. Эти образы многозначны и допускают различное толкование. 1. Зигабен и прот. Григорий изъясняют так. Господь - в небесном вечном селении Своем, поэтому проходит время Ветхого Завета; как облака, исчезает все преходящее, что было в нем; проходит грозовая туча угроз, запретов, правил, кровавых жертв, чтобы открылся Свет любви Бога к человеку; проходят пророчества, так как исполнились, проходит все темное и неясное, что в них было, так как открылась Истина Христа. Проходят, исполнившись, наказания тем, кто стал противником Богу, - град и угли огненные. 2. Свт. Афанасий толкует так. Слово Божие для злодеев - град и уголь, который побивает и сжигает, но для принявших слово оно – огонь небесный, Благодать. Пред Сидящем на Престоле проходят, как облака, апостолы, слово их проливается на землю живой водой, уподобляется граду, поражающему нечестие, и углю, зажигающему сердца.

Гром с Неба – это Евангелие и пророчество о конкретном событии в жизни Христа, которое предшествовало страданиям (см.: Ин. 12.). Гром с неба - это то слово, которое понесут апостолы. Бог посылает стрелы и молнии, апостолов, несущих слово, и разгоняет ими все былое нечестие и силы сопротивной стороны. В них и в слове их явились миру те источники воды живой, о которых говорил Господь самарянке. Апостолы – это и облака, и угли горящие, и стрелы, и источники вод, и основания вселенной – основания вселенской Церкви. Почему? Потому что они несут слово Божие, они – проводники Благодати. Значит, еще в большей мере, чем к апостолам, образы града, углей, огня, источников вод, оснований вселенной относятся к слову Божию и Благодати, которую они несут из вечности в мир, в историю.

Третья часть (стт. 17-29). «С этого стиха пророк… переносит речь свою опять на себя самого и говорит о помощи Божией, которая ниспослана была ему с высота небесной для поражения врагов его» (ГР). Он с благодарностью говорит о спасении, которое было (как избавление от врагов видимых) и будет (как спасение вечное, которого и жаждет Давид). До 17 ст. доминировал аорист, который часто избирался именно для пророчеств: Давид смотрел на время своей жизни как бы из вечности или из времени грядущего спасения, поэтому все события оказывались в прошлом, отсюда аорист или перфект. Прошедшие времена могут сочетать одновременно два смысла: Давид пророчествует, и Давид воспоминает о состоявшейся уже помощи. В третьей части аорист будет чередоваться формами будущего совершенного, когда Давид будет размышлять о будущих событиях. Причем эти будущие события имеют двойную локализацию: ближайшую (относящуюся к жизни Давида) и конечную, относящуюся к вечности.

Ст. 17. Низпосла с высоты и прият мя, восприят мя от вод многих. Перевод: Он простер десницу Свою с высоты и поднял меня, извлек меня из вод многих. Кого или что послал Господь с высоты? Текст не открывает однозначно. Зигабен и прот. Григорий считают, что Бог послал помощь, чтобы спасти Давида от бед на земле. Этот ближайший смысл в тексте вполне сочетается с мессианским: Отец ниспослал с Небес Сына, который избавит Давида не от земных его врагов (когда Господь пришел, то ни Давида, ни его земных врагов в живых уже не было), но от «болезней адовых». Давид говорит от лица всех спасенных Христом: «Восприят мя от вод многих. Водами называет искушение. Давид же говорит: npияm мя, то есть, естество человеческое. Ибо в день Пятидесятницы крестишася от Апостолов душ яко три тысящи (Деян. 2, 41)» (АВ). Отец посылает Сына, и Он спасает отрока Своего, человека, от всех непобедимых зол, которые из-за множества и нераздельности их названы водами. И спасение Он устраивает, приняв естество человеческое (первое среди дел спасения) и посылая Святой Дух в день Пятидесятницы (заключительное дело Мессии). Духом Святым Христос и принимает, и воспринимает (вытаскивает) каждого отрока Своего «от вод многих» - вытаскивает его из пучины бедствий и воспринимает от купели Крещения. Мессианские смыслы помогают увидеть сопоставление стихов в широком контексте и, пожалуй, вся логика 17 псалма. Сопоставим 17 ст. и 10 ст. Вспомним: «И преклони небеса, и сниде, и мрак под ногама Его» (10 ст.). Сошел с Небес Сын, Которого ниспослал Отец: Низпосла с высоты и прият мя, восприят мя от вод многих. Отец «ниспосла» Сына (17 ст.), Сын «преклони небеса, и сниде» (10 ст.), «прият мя» (человеческое естество и отрока Давида как слугу и сына, усваивая его Себе) и «восприят мя» - вытащил меня из пучины скорбей и неразрешимых проблем (17 ст.). Господь разрушает ад, где томились праведники, побеждает смерть, открывает рай, где человек опять с Богом, повергает диавола, «князя мира». Прежде Господь совершает дело Мессии (10-16 стт.), а затем - благодаря этому делу - спасает Давида. И не только Давида, но каждого, кто счастлив назвать себя рабом Божиим. События будущего избавления (уже состоявшееся спасение от филистимлян имеется в виду отчасти) предстают перед Давидом как совершившиеся, поэтому глаголы (ниспосла, прият, восприят) имеют форму прошедшего времени (аорист).

Образ воды. Вода может символизировать очищение, учение, новозаветную Благодать Духа, вечную жизнь, однако, она может символизировать и погибель: «И таково именно свойство воды, что она может очищать и освежать, но также может иногда и причинить смерть, особенно там, где воды много и где она глубока. Посему под водами многими должно разуметь множество несчастий или множество врагов, которые были у пророка: Восприят мя, т.е. вывел или вытащил, говорит, меня к Себе; так как тот, кто спасает утопающего, обыкновенно, ухватившись за него, тащит его к себе» (ЕЗ). Давида более всего искушали враги, которые казались вечными, непобедимыми, - ад, смерть, потоки беззакония, силы зла. Думая о них, Давид словно погружался в морскую пучину. Но это не было унынием, потому что печаль свою Давид возносил к Богу с верой, надеждой и любовью.

Итак, Господь сходит с Неба, чтобы принять отрока Своего к Себе, на Небо, забрать его у смерти, ада, мира и дивола, чтобы спасти от вод многих. Давид, как пророк, видел избавление свое, и теперь заключает из виденного: Ст. 18. Избавит меня от врагов моих сильных и от ненавидящих мя, яко утвердишася паче мене. Перевод: Избавит меня от врагов моих сильных и от ненавистников моих, ибо стали они крепче меня. Это слова веры и мудрости. Давид говорит о будущем из настоящего: Бог избавит меня, потому что они сильны и ненавидят меня. «…Враги сильнее меня, говорит пророк, потому что имеют природу бестелесную и удобно видят того, на кого нападают; а я имею природу телесную и не могу замечать их, когда они наносят мне раны» (ЕЗ). Или: одни из них чрезвычайно сильны (ад, смерть, потоки беззакония, греха человеческого), другие же (диавол и люди-враги) ненавидят меня, но Спаситель спасет от тех и других.

Хотя силен ли тот, кто не может по своей воле войти даже в животное (Лк. 8, 32)? Но Давид ясно пишет: «врагов моих сильных» и «утвердишася паче мене». Невидимые враги усиливаются, когда человек согрешает. И далее «Давид переходит к описанию того, что сделано им по совершении греха и во время покаяния» (АВ): Ст. 19-20. Предвариша мя в день озлобления моего: и бысть Господь утверждение мое. И изведе мя на широту: избавит мя, яко восхоте мя. Перевод: Настигли они меня в день бедствия моего, но Господь – опора моя. И вывел Он меня на простор; избавил меня, ибо Он благоволил ко мне. «Предвариша мя в день озлобления моего». В те дни, когда Давид претерпел много скорбей, зла от собственного греха, от несчастий в семье, от восстания Авессалома, враги Давида предварили его, т.е. расставили ему сети смертные (ср.: предвариша мя сети смертныя (ст. 6)). Зигабен так объясняет «предвариша»: «внезапно напасть на кого-либо из засады». Враги - это и люди, и стоящие за ними силы зла, а также ад и смерть. «Слово озлобление в этом случае значит – угнетение, скорбь, и потому выражение: в день озлобления моего – означает: во время скорби моей, по совершении греха моего…» (ГР). Обратим внимание: в современном русском языке «озлобиться» - это значит «стать злым», в славянском – «испытывать на себе действие чужого зла, страдать». Враги могут усилиться и перехитрить праведника, но это временная победа. Даже когда праведник согрешает, Господь - утверждение его, сила его: «и бысть Господь утверждение мое». Бог на его стороне. Хотя сеть смерти, ее плен, несвобода ада уже стояли на пути, и этот путь неуклонно вел Давида к ней, но Бог вывел отрока на широту, на свободу: «И изведе мя на широту». Давид свободен, смерть не довлеет. Почему? Потому что Давид с Богом, в Нем свобода, в Нем избавление от пути к смерти. «Он вывел, говорит, меня из тесноты скорбей на широту радости, или как говорится в другом псалме, в скорби распространил мя (Пс.4,2)» (ЕЗ). Бог избавил Давида от насилия зла, освободил от преследователей, и еще избавит от ада и возведет Давида на широту обителей райских, где никакое зло не будет связывать человека. Избавит от всех сетей в будущем подобно тому, как спасал в прошлом. «Избавит мя, яко восхоте мя» – возлюбил и восхотел спасти, «т.е. избрал меня» (ЕЗ).

Давид уверен: его правда и чистота будут познаны и приняты Богом, за них – в скором будущем и в далекой вечности - воздаст Бог, а не за совершенный и оплаканный грех, потому что на пути к Богу Давид не уклонялся в нечестие (неверие, идолопоклонство), согрешал, но в покаянии сохранил путь: Ст. 21-22. И воздаст ми Господь по правде моей, и по чистоте руку моею воздаст ми, яко сохраних пути Господни и не нечествовах от Бога моего. Перевод: И воздаст мне Господь по правде моей, по чистоте рук моих воздаст мне; ибо хранил я пути Господни и не был нечестивцем пред Богом моим. Воздаст не за грех, а «по правде моей». Но ведь грех был, как же Давид говорит: «сохраних пути Господни?» Когда согрешающий глубоко переживает свой грех, кается, это значит, что он еще не сошел с пути к Богу. Если перестает каяться, то сходит. Давид не утверждает, что праведен и чист совершенно, а только размышляет о том, что Бог воздает человеку сообразно его правде и чистоте рук. Руки его после грехопадения были омыты покаянием. Он же хранил, как мог, пути Господни, исполнял заповеди «и никогда не уклонялся от Господа в идольское нечестие: не нечествовах от Бога моего». (ГР). «Вот где, по мнению пророка, главная причина чистоты его рук. Они у меня были чисты, говорит он, оттого что я сохранил пути Господни, т. е. Его святые заповеди и не уклонился от Него, как какой-нибудь нечестивец. А кто хранит эти пути Божии и шествует по ним непреклонно, тот непременно бывает чистым» (ЕЗ). «Не нужно думать, что Давид говорит здесь о правде своей и других добродетелях по гордости или самовосхвалению; потому что, где проповедуется истина, вдохновенная от Духа Божия, и где виновником всякого блага признается Сам Бог, там нет места гордости и самомнению. Под именем правды он разумеет справедливые отношения к врагам: он не имел обыкновения воздавать злом и никогда не злоумышлял против ненавидящих его» (ГР).

Давид понимает, что его человеческая правда отличается от совершенной Божественной Правды. Однако Давид растворял свою правду любовью, был милостив к врагам, - поэтому он имеет дерзновение верить в воздаяние, приличное праведнику. И еще повод для надежды (причина же ее – в благости Бога): Он поступил в случае с гаваонитянами, обиженными Саулом, не по своей милостивой «новозаветной» правде, а по их правде (и Господь принял эту правду!), когда выдал им для суда и казни сыновей Саула. Он снизошел к их правде. Поэтому надеется, что Бог, воздавая Давиду, снизойдет к его несовершенной человеческой правде.

Далее Давид прикровенно объясняет, почему хранил пути, покаялся и не сошел с той дороги, что ведет к Богу, почему не уклонялся в нечестие. Бог был с ним: Бог открывал, являл, говорил, не отпускал от Себя (этот смысл теряется в русском переводе). И раб Божий Давид чистым оком наблюдал за действием руки Бога, понимал Божественное рассуждение: Ст. 23. Яко вся судьбы Его предо мною, и оправдания Его не отступиша от мене. Перевод: Ибо все суды Его предо мною, от повелений Его не отступал я. Судьбою называются в Псалтири суды Правды Божией в приложении их к судьбам человеческим: Бог по своему Божественному рассуждению творит, устраивает Промысел о человеке, стараясь событиями жизни, испытаниями, посещениями поставить его на путь спасения, защищает его (или от него); в Его руках жизнь и смерть. И то, как действует рука Промысла Его, Давид наблюдал постоянно в своей жизни и видел это на примерах судеб друзей и врагов: «Хотя суды Божии неисследимы и по непостижимости своей подобны бездне, однако же, все пред очами боголюбца» (АВ). Или проще: «…Давид еще раз свидетельствует, что все заповеди и все законы Господни находятся пред ним, близки ему, и что поэтому он надеется пребыть непорочным пред Ним и сохранить, или, что то же, уберечь себя от беззакония или греха» (ГР).

Отступление о терминах. Зигабен предлагает рассуждение о словах, какими в Ветхом Завете называли закон и постановления его: «Иное есть закон, и иное заповедь; иное опять свидетельство, другое суд и иное оправдание. Так законом называется обыкновенно вся совокупность заповедей Божиих, как, например, в следующем месте Писания: яко закон Моисеем дань бысть (Ин.1,17). Заповедями же называются предписания закона, взятые каждое в отдельности, как например: не убий; не прелюбы сотвори (Исх. 20,12, 13), и т. под. Свидетельством называется то, что законодатель заповедовал делать или не делать, с некоторым особенным подтверждением при этом, как поступает, например, Моисей, когда говорит к народу своему: если только вы сделаете то-то или вот это, свидетельствуюсь небом и землею, что смертию умрете. Судьбы же, или суды, составляют то, что относится к Богу, творящему суд Свой над людьми, каковой, например, суд происходил однажды над злословившим великое имя Божие (Лев. 24,10 и дал.). Моисей, как записано в кн. Левит, представил это преступление суду Божию; Бог же повелел побить камнями виновного, и такое решение Божие было принято потом и народом Божиим как законная мера наказания всех, кто дерзнул бы злословить имя Божие. Оправданьями, далее, называются повеления Божии, вроде, например, следующего: аще стяжеши раба Евреина, шесть лет да поработает тебе (Исх. 21, 2) и т. дал. Такое повеление именно полно высочайшей правды. Вот различие всех этих понятий, хотя они нередко смешиваются и употребляются одно вместо другого особенно в 118-м псалме. О приведенном выше месте следует заметить, что словами судьбы и оправдания пророк хотел обнять вообще все повеления Божии, давая понять о целом от его частей» (ЕЗ).

Если в 22 ст. был сделан акцент на собственных усилиях и воле Давида, то в 23 ст. - на действии в Давиде Святого Духа: Он открывал пророку суды Божии, Он напоминал и показывал ему неотступно правду закона Божия. По Его Благодати закон, имеющий целью привести человека к праведности (поэтому частные повеления его называются оправданиями), неотступно пребывал пред духовным взором Давида. Но не за действия Духа получит Давид воздаяние, а за то, что Давид не унизит дара, отнесется к нему как к абсолютной ценности, исполнит обещание: ст. 24. И буду непорочен с Ним и сохранюся от беззакония моего. Перевод: И буду непорочен пред Ним, и сохраню себя от беззакония. Если во мне будет пребывать Святой Дух, если я буду с Ним, то смогу уберечься от беззакония, от действия во мне поврежденности греховной. Или: если мои отношения к Святому Духу не будут иметь порока, то это убережет меня от беззаконного выбора плоти – «от беззакония моего». Закон, оправдания – Его, а беззаконие – мое. Я сохранюсь от него, если буду непорочен в своем отношении к Богу. Здесь опять акцент на духовном делании человека: я буду непорочен, я сохранюсь – при Благодати. Это не голос самолюбивой уверенности, но голос светлой, радостной веры: да, я вижу, что ничем не оскорблю Духа Святого; мои отношения с Ним будут без порока.

Ст. 25. И воздаст ми Господь по правде моей и по чистоте руку моею пред очима Его. Чистота намерений Давида и чистота дел будут измерены по суду Его «пред очима Его», с точки зрения Его абсолютной святости. Однако воздаяние (оно начинается на земле) будет «по правде моей»: Всеведущий будет учитывать слово совести человека, – что для него есть правда. Мерой воздаяния мне за добро и зло будет правда моя (не правда Божия, абсолютная недостижимая, а правда человеческая, ограниченная и несовершенная) и чистота рук, т.е. дел. Бог оставляет наши грехи, названные Христом долгами нашими Богу, если человек прощает должникам своим, если он умеет творить милость. Заметим, что мысль о воздаянии (21, 25 стт.) звучит дважды и, как рефреном, обхватывает две другие мысли Давида: о усилиях и воле человека (22, 24 стт.) и содействии Святого Духа (23 ст.). Тема воздаяния, начиная с 21 ст., становится центральной и сохраняет свое значение до конца псалма.

Далее следуют стихи, которые прочитываются либо как закон духовной жизни человека при его общении с другими людьми, либо как описание свойств Бога Воздающего, Каким Он является человеку в зависимости от устроения человека: Ст. 26-27. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися. Перевод: С праведным поступишь Ты по правде Твоей, и с мужем неповинным – по безвинности его; и с избранным поступаешь, как с избранником, а с лукавым – по лукавству его. Перевод с греч.: С праведным Ты поступишь праведно, и с мужем невинным по невинности его, с избранным будешь (поступать), как с избранным, а строптивого ниспровергнешь. О ком говорится в этих стихах – о человеке или о Боге? «Преподобен», «неповинен», «избран», «развратишися» могут относиться только к человеку. Лексический уровень текста заставляет нас считать, что предмет речи – человек, и Давид излагает духовный закон: как влияет человек на человека и какие от этого бывают последствия. Давид учит нас мудрости, как сохранить чистоту, праведность, чтобы и нам воздал Бог по нашей правде и чистоте рук. Здесь ни в коем случае нельзя искать призыва оставлять «непреподобных» близких, но говорится о необходимости духовного общения со святыми: оно достигается чтением, вниманием и молитвой к ним. «Быть преподобным – значит сохранять данное Богом при сотворении человеку подобие Ему, чрез веру и добрые дела, значит быть верующим и благочестивым; быть неповинным – значит вести жизнь свою по заповедям Божиим, чтобы в противном случае не оказаться виновным пред Богом за преступление Его святой воли; быть избранным – значит быть возлюбленным Богом за сохранение веры и любви своей к Нему(*Бог избирает того, в ком предвидит добрый плод); быть, наконец, строптивым – значит быть развращенным человеком, непостоянного нрава, изменчивым в своих мыслях и действиях, лукавым. Преподобен будеши, неповинен будеши – некоторые употребляют эти слова (выраженные во втором лице) в применении к другому человеку, с которым говорят, в таком смысле: каков тот, с кем ты живешь вместе или обращаешься, таким будешь и сам, то есть, с добрым и милостивым поживешь, будешь и сам добр и милостив» (ГР). Причем эти названные качества либо связывают, либо разлучают человека с Богом, имеют прямое отношение к вечности, к Богу. Преподобен – Богу, неповинен – пред заповедью Его, избран – Им. Общение с гордым и противящимся слову Его развращает человека («развратишися» - возвратный глагол; действие его направлено на себя или замыкается в себе; человек сам себя развращает, замыкается на своем «я», не ищет Бога, обрывает связь). Духовное общение людей устраивает и определяет их духовную жизнь, а, следовательно, спасение и воздаяние. Такой смысл подчеркивается в славянском переводе св. Кирилла.

Однако «по связи речи» в широком контексте являет себя и другой смысл. За вторым лицом опущенного подлежащего прячется не человек, но Господь – Ты, Господи! С 21 ст. на первый план выходит идея воздаяния Бога человеку, и предшествующий 25 стих говорил о нем: И воздаст ми Господь по правде моей и по чистоте руку моею пред очима Его. В 26-27 стт. излагается общий закон, согласно которому это воздаяние осуществляется Богом. А далее (28-30стт.) говорится, в чем проявляется это воздаяние. Перемена темы (духовные отношения между людьми) нарушила бы логику текста, который весь подчинен теме воздаяния, Субъект которого Бог. Он воздает. Поэтому опущенное в 26-27 стт. подлежащее – Ты (Господи). 25 ст. и 26-27 стт. освещают два аспекта одного и того же явления: 25 ст. говорит, что Господь, воздавая, принимает во внимание правду человека, дела его и Свою Божественную Правду; 26-27 стт. показывает зависимость воздаяния Божия от устроения человека, от отношения его к Божественной Правде. Этот смысл (Бог воздает) доминирует, но тот, который мы рассматривали первым (устроение человека определяется его духовным общением), с ним параллельно сосуществует, но не он главный. Толкователи подчеркивают двойственность прочтения: «Но эти слова некоторые относят также и к самому Богу и дают им в сем случае следующий смысл: Ты, Боже, как бы так, по мнению их, говорит пророк, воздаешь каждому по достоинству его, будучи сам существом праведнейшим» (ЕЗ).

Но как быть со свойствами, которые Богу принадлежать не могут: Он – вне подобия, но Ему уподобляются, Он не избран, так как Сам избирает, Его Святость исключает вину и развращение. Тем не менее, многие отцы утверждают, что опущенное подлежащее – Ты (Господи). Зигабен так пояснил 26-27 стт. в греческом тексте: «Ты освящаешь преподобного, оправдываешь неповинного, отличаешь избранного, переменяешь строптивого на доброго, препятствуя ему делать злое. Изъясняющие таким образом это место—прибавляют, что здесь во всех случаях употреблено пророком, вместо причастия, отглагольное имя прилагательное, и это своего рода идиотизм языка, наприм. преподобный вместо упреподобляющий или освящающий» (ЕЗ). В греческом переводе, судя по объяснению Зигабена, Господь предстает освящающим, оправдывающим, избирающим. И отглагольные прилагательные не мешают понимать текст таким образом в силу идиоматизма языка, сложившихся устойчивых традиций употребления форм, которые на другом языке осмысливаются с трудом.

«Со строптивым развратишися» - это значит: Ты изменяешь тому образу действий, какой прочитывался до сих пор. Ты освящал преподобного, давал праведному Правду Твою, по предвидению избирал избранного, но вот перед Тобой строптивый, и Ты не поступаешь по строптивости его, по злу его, не отвечаешь злом на грех. Со строптивым Ты должен был бы поступить по гневу Твоему, но ты милуешь, желаешь исправить. То есть Ты изменяешь Себе, Своей справедливости ради Милости и Любви. Твое отношение к человеку – не зеркальная реакция не поведение человека, как то бывает у людей: на добро они отвечают добром, а на зло – злом. На зло человека Ты отвечаешь добром, устраивая Промысел о нем таким образом, как это было бы полезно для его спасения. Прот. Григорий толкует этот момент, как кажется на первый взгляд, противоположным образом: «Ты, Господи, с лукавым человеком изменишься, поступишь по лукавству его». Т.е.: «И со строптивым развратишися, т.е. для лукавого или порочного Ты изменяешься, из Благого и Милостивого превращаешься в грозного Судию» (ГР). Для чего? Для спасения. Гнев Божий не есть зло для человека. Поэтому правы оба толкователя. На зло человека Бог отвечает добром, но любовь к нечестивому, строптивому, гордому являет себя в образах гнева, но и гнев этот во спасение.

Ответ Бога человеку на добро и зло есть воздаяние, и Давид формулирует еще один его аспект: Ст. 28. Яко Ты люди смиренныя спасеши и очи гордых смириши. Смиренных Ты приведешь Промыслом к спасению, вознесешь с Собой на Небо, а гордых приведешь к смирению (в том числе и гневом Своим), чтобы и их, смирившихся, взять к Себе. «Смирение как одна из главных добродетелей, служащая основою для других христианских добродетелей, повсюду похваляется не только в псалмах (Пс. 33:19, 75:10 и др.), но и во всем Священном Писании, особенно же в Евангелии, а гордость осуждается как причина многих других пороков и преступлений. Выражение: очи гордых смириши – невольно напоминает читателю евангельскую притчу Господа Иисуса Христа о мытаре и фарисее (Лк. 18:10-14), в которой смирение, в лице мытаря, представляется возвышающим человека пред Богом, а гордость, изображенная в лице фарисея, вошедшего с высоким самомнением в храм и здесь, с поднятыми кверху очами, перечислявшего свои добродетели, была осуждена и унижена Господом. Мытарь, по слову Господа, "не хотяше ни очию возвести на небо: но бияше перси своя", просил помилования у Бога, глаголя: "Боже, милостив буди мне грешнику"» (ГР). «Или иначе: люди смиренные, т.е. народ из язычников, склоняемых вниз от тяжести грехов своих. Гордые же, т. е. иудеи, хвалящиеся законом своим и предками» (ЕЗ). Или: противопоставляет Апостолов гордым фарисеям (АВ). Давид знал на своем опыте, как смиряет Господь, как вразумляет. И его очи Он заставил обратить долу, когда гордую мысль царского ума (он, как царь, волен распоряжаться жизнью и смертью подданных) смирила притча пророка Нафана. И Давид покаялся и смирился, и не оставил смирения, когда его поносили враги, был тверд в нем.

И то, что Давид действительно смирился пред Богом, свидетельствует его отношение к собственному уму, - может быть, это и есть главный критерий смирения человека – смирение его ума пред словом и волей Божией. Так вот, Давид далее ум свой называет тьмой: Ст. 29. Яко Ты просветиши светильник мой, Господи, Боже мой, просветиши тму мою. Ты просветишь мой светильник, т.е. тьму мою. Мой свет по сравнению с Твоим – тьма. Как мы видим, Давид опять переходит от общего (ст. 28) к частному, говорит, что сделал Бог для него, для его светильника, ока, ума, духа. Чем воздал ему, Давиду.

Итак, светильник человека – это, во-первых, ум его, дух его. И Господь через слово и Промысел смиряет ум гордого, и внушает всем спасительные мысли (человек свободен принять или отвергнуть это научение). Смиряя, Бог просвещает дух человека, подобно тому, как Нафан смирил и одновременно просветил Божиим слова ослепшего Давида. Бог смиряет словом и промыслительными событиями, так чтобы совесть могла осознать повеления Божии.

Ум – тьма, потому что не может познать Бога, потому что собственного света не имеет и живет Его Светом. Или: мой дух без Тебя, сам по себе в теперешнем состоянии падения, – тьма, а с Тобой - светильник. Мой дух по сравнению с Тобой, Творцом, Духом абсолютным и совершенным, – творение, которое несамодостаточно и живет Твоим светом. Ты просвещаешь дух мой, который для всего состава моего есть просвещающее начало: там совесть, любовь и вера. Дух имеет свои очи, которыми, если чист, может видеть невидимое – дух другого человека и свет Благодати. Дух для человека - источник света, светильник. Иногда дух называют умом, но последний термин может относиться к мирским познавательным способностям человека, здесь же, назвав дух светильником, акцент делается не на научном, образовательном, но на духовном просвещении: «Это последнее приобретается человеком не из наук, а путем веры и благочестивой жизни и даруется от Бога по благодати Божией и по мере веры» (ГР).

Зигабен связывает образы светильника, ока с понятиями: «ум», «закон Моисеев», «проповедь Евангелия» и - с Самим Господом: «Ум наш есть как бы своего рода глаз души нашей. Далее, глаз наш справедливо может быть назван светильником нашим, как указывающий нам дорогу в темноте. Под тьмою души мы должны разуметь чувства и пожелания наши. Итак, Ты, говорит, Господи, зажжешь мой разум божественным огнем. А зажегши его, Ты осияешь вместе с тем тьму мою. Подобно сему говорится в Евангелии: аще убо свет, иже в тебе, тма есть, то тма кольми (какова) (Матф.6,23)? Это значит: если уже самый ум омрачен, то тем большим мраком должны быть окружены низшие силы души нашей. Впрочем, можно даже самый ум наш назвать светом и тьмою. В отношении природы предметов материальных, ум наш свет; но в отношении природы Божией, он совершенная тьма, по тому одному, что Бог не может быть им познан. Или: светильник—это закон Моисеев, который указывает путь к добру читающему его; мрак же или тьма, это свойственная ему некоторая прикровенность, неясность, которая, по словам пророка, должна сделаться отныне ясною и открытою, т.е. с воплощением Божиим. Или же: светильник, это есть проповедь евангельская, в совершенном свете и ясности возвещенная нам от самого Спасителя нашего; тьма же это заблуждение идолопоклонства и неизвинительное неведение веры правой. Или далее: светильник, это наш разум, направляющий человека на правый путь, а тьма, это наше тело, которое так названо по причине своей тучности и материальности. Они оба осветятся, по словам пророка: ум— божественным светом, тело— очищением. Наконец, иные говорят, что светильником здесь назван Иисус Христос, рожденный от семени Давида. Этот светильник, или Иисуса, происходящего по плоти от Давида, возжгло само Слово Божие, соединившись с ним самым тесным образом, и, в силу такого божественного единения, сделало то, что Он стал посылать от Себя всюду лучи божественного света. Так Он Сам говорит о себе: Аз семь свет миру (Иоан.8, 12). Тьма же—это, говорит, есть плоть наша, воспринятая Иисусом Христом, которую Он обожествил и просветил» (ЕЗ).

Отступление о духе. «Сотворенный по образу и по подобию Божию, человек вполне одарен был от Бога светом истины, так что не нуждался в тех научных средствах развития и образования, какие нужны ему ныне. Душа человека создана разумною, свободною, способною любить добро и быть святою. Но скоро, чрез грехопадение, потеряв образ Божий, человек лишился и духовно-благодатного просвещения, и глубокая тьма объяла его душу. Для того чтобы избавиться от этой тьмы и возвратить хотя в малой мере духовное просвещение, падшему человеку нужны особенные чрезвычайные средства. Таковыми для пророка и царя Давида служили помазание его на царское служение и особые, чрезвычайные дарования благодати Святого Духа. Сам Господь... – так повествует Давид о своем помазании. – "Сам посла ангела Своего, и взят мя от овец отца моего, и помаза мя елеем помазания Своего. Братия моя добри и велицы: и не благоволи в них Господь" (Пс. 151). Посланный в Вифлеем пророк Самуил помазал Давида среди братьев его, и почивал Дух Господень на Давиде с того дня и после (1 Цар. 16:13). А на ком почивает Дух Господень, на том пребывают правда и святость Божия. Вот почему, а отнюдь не по гордости и самомнению, Давид мог не обинуясь говорить о себе: Сохранил пути Господни и не нечествовах от Бога моего… оправдания Его не отступиша от мене. И буду непорочен с Ним и сохранюся от беззакония моего. И воздаст ми Господь по правде моей и по чистоте руку моею пред очима Его... Яко Ты, Господи, люди смиренным спасеши… Яко Ты просветиши светильник мой, Господи: Боже мой, просветиши тму мою. И так же могут говорить о себе не только все святые угодники Божии, но и всякий человек, живущий во благочестии и страхе Божием. И напротив, все те, которые не имеют веры или не живут по вере и благочестию, во тьме пребывают, лишены света истины Божественной, и светильник их остается непросвещенным» (ГР).

Ты Источник истинного Света, и он освещает мой путь, все искушения, преткновения на этом пути и ту стену, которая встает между мною и спасением, богообщением. Ты не только Свет, но Ты еще и Сила, которая избавляет меня от зла при преткновении и переносит меня через стену: Ст. 30. Яко Тобою избавлюся от искушения, и Богом моим прейду стену. Перевод: Ибо Тобою избавлюсь я от искушения и с Богом моим преодолею стену. «Искушениями называются такие дела и слова или такие состояния и обстоятельства житейские, которые могут склонить или вовлечь человека в грех. И счастливые обстоятельства и несчастные, и богатство и бедность, и мирская слава и униженное состояние, – все может причинять искушения или служить соблазном и поводом ко греху. Искушения приходят от мира или от людей, от нас самих или от наших похотей, и от невидимого врага или диавола. Вся жизнь человеческая преисполнена искушений, и ни один человек не может быть свободен от них. Не чужд был, следовательно, искушений и пророк Давид. У него было много врагов, которые причиняли ему всяческие искушения, как внутренние, так и внешние. Последнего рода искушения были так сильны и казались ему так непреоборимы, что он не без причин называет их в псалме сем стеною. Назвав Господа Бога в первых стихах крепостью своею, твердынею, Избавителем и Защитником, он и теперь выражает уверенность, что при помощи Божией избавится от всякого искушения и "перепрыгнет чрез стену" (в пер. с греч. еп. Порфирия)» (ГР). Избавиться от искушений – это так же сложно, как преодолеть высокую стену; и то, и другое делает в человеке Бог. Согласно этому пониманию, стена – это искушения. Самую высокую и непреодолимую стену образуют грехи наши; они преграждают путь: «При них имеет свою власть надо мною сатана, и ими, как бы некоторою стеною, препятствует восхождению моему на небо. Или же: искушение (сл.нач.30 ст.), это есть по Иову (Иов.7,1), жизнь человеческая, полная разного рода приманок наслаждения, сетей смертных, коварства и врагов видимых и невидимых. Стена есть наше тело, которое, подобно крепостной стене, окружает нашу душу и не допускает достигать до нее лучам божественным. Или, наконец: стена—это демоны, которые наполняют воздух, и которые, подобно стене, преграждают путь душе, идущей к Богу» (ЕЗ). «Искушением же называет удовольствия, а стеною — диавола» (АВ). Стена – это то, что разделяет человека с Богом, то, что мешает увидеть духом Бога и быть с Ним: это и грех, и диавол, и смерть, за которой нет Богообщения, и жизнь до пришествия Христа, и закрытый рай, и невозможность увидеть Небо.

В 30 ст. Давид надеется, что стена будет преодолена в будущем, но следующий стих говорит, что стена уже преодолена. Давид верит в любовь и силу Божию так, что в 31 ст. стена между Богом и человеком рушится на наших глазах: Давид видит Господа и путь Его и слышит слова Его. Здесь диапсалма. Уже не только отрок Давид, но и пророк Давид восклицает: Ст. 31. Бог мой, непорочен путь Его: словеса Господня разжжена, Защититель есть всех уповающих на Него. Бог мой! Как это похоже на восклицание Фомы, когда он в Воскресшем Учителе увидел Бога: «Господь мой и Бог мой!» И здесь живет это потрясение от того, что открыл пророку Бог. А увидел Давид путь Иисуса («непорочен путь Его») и услышал слова Его («словеса Господня разжжена»), а также познал Его спасительное дело («Защититель есть всех уповающих на Него»). По мысли прот. Григория: путь Бога виден из дел Его, и «…непорочен путь Его, т.е. все дела Его праведны». Или: путь Божий – это тот путь, который Он определил для нас. Тогда «Божий путь есть добродетель, которая возводит нас к Богу. Потому-то непорочен бывает тот, кто шествует по этому пути. Но может быть также, что здесь идет речь о Спасителе нашем, который Сам, шествуя по этому пути, не сделал ни единого греха» (ЕЗ). Путь Христа и путь, который Он начертал для человека, - не имеют порока, святы и освящают идущего по нему. Кроме того, Давид «порицает здесь неблагодарность, злобу, упорство и жестокость непризнательных, неблагодарных и жестокосердых иудеев» (АВ).

«Словеса Господня разжжена. Т. е. они истинны и чисты от всякого пятна, как расплавленное в огне золото. Потому-то в другом месте св. Писания сказано: Словеса Господня, словеса чиста, сребро разжжено (Псал.11, 7)» (ЕЗ). Имя Господа усваивается преимущественно Иисусу Христу; Его слово – духоносно, всесильно, обладает творческой силой, несет на себе огонь Божества, как расплавленное золото несет простой огонь. И Давид, подобно апостолам, принимает этот огонь, огонь Святого Духа. Он становится углем, зажженным Благодатью, исходящей от Лица Его: «И огнь от лица Его воспламенится, углие возгореся от Него» (17, 9). Ощущать духом огонь слова (словеса Господня разжжена) может только тот, кто принял этот огонь. Размышления о воздаянии Бога человеку прервались созерцанием Благости Божией. Такой Бог не может не быть абсолютно свят в своем воздаянии человеку, поэтому дело за человеком, чтоб хранил пути.

Итак, Давид видит путь Христа и слышит Его проповедь. Но главное в пути – Жертва. Давид видел и это, потому что воскликнул: Ст. 32. Яко кто Бог, разве Господа? Или кто Бог, разве Бога нашего? Перевод: Ибо кто Бог, кроме Господа? И кто Бог, кроме Бога нашего? (Кто Истинный Бог, кроме Господа?) Есть ли еще Такой Бог? Бог, смирившийся до Креста, гробной пещеры и ада. Или: «Ибо кто другой, как бы так говорит пророк, по самому естеству своему есть Бог кроме Господа? т. е. кроме Бога Отца. Или кто бог разве Бога нашего? В этом месте пророк назвал Богом—Бога Сына. Говоря Бога нашего, он причисляет себя к нам, уверовавшим во Христа, предузнав пророческим духом своим святость веры нашей» (ЕЗ). Свт. Афанасий считает, что первый риторический вопрос – о Сыне, Господе, Господине, Которого человечество знает непосредственно, а второй – об Отце: «Яко кто Бог, разве Господа? Или кто Бог, разве Бога нашего? Ибо единое Божие Слово есть истинный Бог и Единородный, потому что Оно единое есть также Бог, как и Отец. Сказав же о Христе, что он Бог по естеству, говорит теперь: или кто Бог? У нас один Бог Отец, и нет другого Бога, так чтобы один исполнял прошение одного, а другой прошение другого. Но, может быть, два стиха поставлены во взаимной соответственности. Так, истинный Бог препоясал силою для одержания победы, и положил непорочен путь мой к совершению добрых дел» (АВ). Иисус Христос - Спаситель (28 ст.), Свет (29 ст.), Сила (30 ст.); Его слова несут Святой Дух, путь Его не имеет малейшего отклонения, Он – Защитник уповающих. И эти чудесные свойства Божии обращены к человеку, не замыкаются на Себе: «И не тщетна, как бы так говорит пророк, не напрасна вера и надежда на Господа Бога нашего всех уповающих на Него; потому что Он один есть истинный Бог, Бог вечный, всемогущий и праведный, един Творец мира и Вседержитель. И все надеющиеся на Него, как на твердую и непоколебимую скалу, будут безопасны, как и напротив, надеющиеся на какую-либо тварь, каковы были все языческие боги, бывают постыжены и посрамлены» (ГР).

Итак, с 17 по 25 стт. речь шла о том, как Господь, нисшедший с небес, вытаскивает Давида из пучины глубоких вод, спасает его от скорбей этой жизни и от «болезней адовых». Господь и Царь освобождает отрока Своего от несвободы греха, от нападения врагов видимых и невидимых, от заточения ада и плена смерти. От Саула и от ада спас Давида Один и Тот же Единый Бог, хотя Одно Лицо Его ниспослало Спасителя, а Второе восприняло плоть, и Крестом Христос вытащил утопающего и вывел его на простор обителей райских. Враги были сильнее и настигали, но Давид был избавлен от них – и при жизни, и через 1000 лет после смерти. Потому что не согрещал? Нет, потому что единственным утверждением Давида был Господь, потому что любовь Христова жаждала спасти его. На земле начнется и в Царстве Бога пребудет воздаяние Божие человеку. Воздаяние будет дано согласно суду совести человека («по правде моей» - что человек считает правдой) и чистоте дел его, но – «пред очима Его». Воздавать будет Всевидящий и Всесвятой. 26-28 стт. возможно рассматривать как некое обобщение: Давид формулирует духовный закон о зависимости Промысла Божия и воздаяния Божия от благочестия человека. Это обобщение возвышается над предшествующими размышлениями Давида о том, как, за что, почему спасал и спасет Господь именно его, Давида (17-15 стт.). К этим частным размышлениям Давид вернется в 29-30 стт.: чтобы спасти меня, Ты просветишь мой разум, мой дух. Ты откроешь мне путь Твой и слово Твое, и я еще при жизни увижу Тебя, перейду через стену неведения, а после смерти – через стену, скрывающую рай. Ты просветишь тьму мою и избавишь от искушений: для меня рухнет стена, отделяющая меня от Бога. И стена рушится. И Давид видит Бога воплощенного.

Литература

Источники:

Псалтирь. Славянский перевод с греческого. Русский перевод с греческого. - Ред. Вероцкий В.Д., Кустовский Е.С., Сердюк В. М.: «Паломникъ», 2000.

Псалтирь с параллельным переводом на русский язык. – М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2005.

Толкования:

Афанасий Великий, свт. Толкования на псалмы. – Свт. Афанасий Великий. Творения в 4-х томах, М., 1994 – сокращенно АВ.

Григорий Нисский, свт. О надписании псалмов. http://www.golden-ship.ru/knigi/1/grigoriy_nisskiy_oNP.htm - ГН.

Григорий Разумовский, прот. Объяснение священной книги псалмов. – М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет; 2010 – ГР.

Зигабен Евфимий. Толковая Псалтирь. М., 2002 – ЕЗ.

Ириней (Орда), еп. Руководственное пособие к пониманию Псалтири. - М.: "Лествица"; СПб.: Северо-западный Центр православной литературы "Диоптра", 2000. (По изд. 1882 г.); http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=856 – ИО.

Феодорит Кирский, блж. Псалтирь с объяснением значения каждого стиха. М., 1997 – ФК.

Учебные пособия:

Клименко Л.П. Словарь переносных, образных и символических употреблений слов в Псалтири. – Нижний Новгород: «Христианская библиотека», 2012 – СК.

Церковно-славянский словарь прот. А. Свирелина. – Изд-во: «Град Китеж», 1991 – СС.

Сокращения:

Свт. Афанасий – св. Афанасий Великий, архиепископ Александрийский.

Свт. Василий – св. Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской.

Свт. Григорий – святитель Григорий Нисский.

Прот. Григорий – протоиерей Григорий Разумовский.

Зигабен – Евфимий Зигабен.

Златоуст – св. Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский.

Еп. Ириней – епископ Ириней (Орда).

Блаж. Феодорит – блаженный Феодорит Кирский (или: Киррский).

Примечание

Мы комментируем, как правило, только славянский текст, а не текст русского перевода. Последний приводится ради удобства восприятия церковно-славянского языка. Если возникнет необходимость дополнительно выделить какую-либо мысль в цитируемом тексте толкования, мы будем подчеркивать ее одной чертой. Наши замечания и пояснения, прерывающие цитирование, будут заключаться в скобки со звездочкой (* ).